Черный цветок - Страница 104

104

— Как? Зачем?

— Затем. Какой прок в чтении, если за ним ты не видишь смысла?

— Да так я год ее читать буду!

— Даже если ты будешь читать ее десять лет, по-другому все равно нельзя. Начинай.

Теперь они заставляли его повторять каждое предложение. Повторять своими словами, и вскоре Есеня понял, что это — рассказ. Человек рассказывает о том, как они собирались в дорогу, грузили корабль и отчаливали от берега. А потом случилось чудо. Он прочитал: «Соленый ветер натянул паруса», и вдруг увидел: причал, впереди море, и парус надувается, и пахнет солью…

— Ну? Чего замолчал? — спросил Полоз.

— Здорово. Соленый ветер…

— Давай дальше! То ли еще будет!

Есеня прочитал книгу за неделю. В субботу он не пошел в кабак, а в воскресенье проснулся пораньше, чтобы продолжать. Диковинные рыбы, неистовые бури, неизведанные земли, населенные черными людьми, растения с широкими листьями и сладкими плодами, ядовитые гады и огромные звери… Ему казалось, он видел их собственными глазами.

— Ну что? Понравилось? — хитро усмехался Полоз, — смотри, привыкнешь!

— К чему?

— К интересным книгам. Метрические книги поскучней будут.

Когда клерк показал ему на полки, забитые огромными, толстыми томами, Есеня присел от испуга — этого не прочитать и за всю жизнь. Полоз, конечно, научил его, как надо действовать — просматривать все записи, и искать букву «Ха». И ни в коем случае не читать все подряд! Но количество полок Есеню поразило. Клерк его успокоил — указал на книги, в которых речь шла о живых людях, а не об их давно умерших прапрадедах. Но и это оказалось внушительным — пять томов о бракосочетаниях, и девять — о рождении детей. Они договорились, что за половину серебряника Есеня смотрит книги до полудня, и ему не терпелось начать.

Через полчаса у него закружилась голова — более скучное занятие и представить себе было трудно. От Хвощей, Хрущей, Храбров и Хвостов тошнило в прямом смысле. За пять часов Есеня не просмотрел и половины книги. И двух серебряников — двух с половиной, он успел накопить еще — явно не хватит. Он бы мог протянуть на пять медяков в день, но на троих этого точно будет мало! Несмотря на скуку, Есеня испытывал настоящий азарт — каждая буква «Ха» вселяла в него надежду, каждая просмотренная страница приближала к цели. Он не мог остановится на полдороге, и тогда решился на нехороший, в общем-то поступок.

С Полозом он не советовался, знал, что тот откажется, поэтому действовал на свой страх и риск — Есеня попросил у Остромира денег в долг. Он долго мучился, не спал всю ночь, рассчитывая, сколько нужно взять, и как и сколько он сможет отдать. Выходило, что нужен ему ни больше ни меньше — золотой. Но даже если откладывать в день половину заработанного, то отдавать придется два месяца. В конце концов, азарт перевесил. Есеня понадеялся на то, что станет смотреть книги быстрей, а откладывать больше. А если он найдет Харалуга, то и вовсе сможет отдать часть денег, не потратив.

Дни шли за днями, и, как он не старался, больше пятнадцати медяков в день отложить не получалось. Он безо всякого успеха закончил смотреть записи о свадьбах и перешел к младенцам. Теперь голову ему кружили Худани, Хмарики и ХорОши. Есеня решил не обедать — с каждым днем золотой казался ему все большей суммой.

Сколько раз вспомнил он отца! Как не принес золотого домой, и тот, прежде чем рассердиться, растерялся, расстроился… Целый золотой! Пять недель таскать на себе мешки! Нет, он бы и сейчас, встретив горемычную вдову, не смог ее не пожалеть, но теперь он бы сделал это совсем по-другому. Сейчас он знал, сколько весит этот золотой, сколько пудов надо перетаскать на своей спине, чтобы его получить! А тогда… Чего стоила его доброта тогда? Покрасовался перед друзьями, не более. Правильно батя его выдрал, надо было и еще добавить.

Уличу он говорил, что поел в городе, и с тоской смотрел, как тот кормит Полоза. Куриной похлебкой и хлебом с сыром.

На пятый день «обедов в городе» его раскусили.

— Жмуренок, твои голодные глаза снятся мне по ночам, — сказал Полоз, — не знаю, что ты в городе ешь, а сейчас на-ка, пожуй хлебца…

Он отломил от своего куска больше половины хлеба с холодной свининой и протянул Есене.

— Не, Полоз, ты чего, — Есеня отшатнулся, — это ж я для тебя… Мне не надо.

— А ну-ка быстро, — прикрикнул Полоз, — или я сейчас встану и поддам.

— Не, не вставай, не надо, — Есеня спрятал руки за спину.

— Послушай, Балуй… Я тут валяюсь целыми днями и жир наращиваю, а ты в порту горбатишься. У тебя ж глаза ввалились, как у задохлика чахоточного, — Полоз вздохнул, а потом рявкнул, — быстро ешь!

Есеня не смог удержаться, да и кричать Полозу было больно.

— Еще раз в городе пообедаешь — вздую, понял? — сказал он, глядя, как Есеня набросился на еду, — ты же сказал, что десять медяков в день тратишь на метрические книги? Что, соврал?

— Я откладываю. На дорогу, — прочавкал Есеня с набитым ртом — было такое, соврал. Зачем Полоза расстраивать?

— Нечего откладывать. Ешь нормально, там разберемся.

Есеня кивнул. Теперь у него был только один выход — смотреть книги быстрей, чтобы от золотого хоть что-нибудь осталось.

Полоз начал ходить, когда Есеня дошел до невольников. Ни одного Харалуга в Урдии не родилось, и ни один Харалуг не женился. Из тех, кто еще мог быть жив. Золотой таял, а отложить Есеня успел только шесть серебряников.

В третьей книге он его нашел. Есеня не верил глазам, он перечитал надпись несколько раз и выучил ее наизусть! Некто Докучай в числе прочих купил раба по имени Харалуг! Правда, было это двадцать лет назад, но ведь было! И где жил Докучай в книге тоже аккуратно записали!

104